В основе стихотворения лежит сюжет обмана жертвой своего палача. Этот сюжет, как известно, раскрывается и в сказании о Нибелунгах. Королева Кримхильда требует от своего пленника Хагена, чтобы тот выдал ей тайну о месте захоронения сокровищ Нибелунгов, на которые она претендует как вдова героя Зигфрида, добывшего это золото. Хаген отвечает ей, что не может раскрыть ей этот секрет, поскольку поклялся братьям Кримхильды хранить его. Чтобы освободить его от клятвы, королева приказывает обезглавить своего брата, и тогда пленник сообщает ей, что она никогда не узнает этого места. Хаген казнён, тайна сохранена, сокровища навсегда остаются на дне Рейна. В качестве аналога такого сокровища в рассматриваемом стихотворении оказывается рецепт верескового меда. Старик-пикт жертвует своим сыном и уносит тайну с собой.

Баллада «Heather ale» представляет собой текст, состоящий из 11 восьмистиший. В первой октаве мы знакомимся с пиктами и их чудесным напитком.

From the bonny bells of heather

They brewed a drink long-syne,

Was sweeter far than honey,

Was stronger far than wine.

They brewed it and they drank it,

And lay in a blessed swound

For days and days together

In their dwellings underground.

«Из красивых колокольчиков вереска они варили напиток давным-давно, и он был слаще меда и крепче вина. Они варили его, и пили его, и лежали в блаженном беспамятстве в течение многих дней вместе в своих жилищах под землёй».

Обратимся к элементам текста, требующим комментария. Bonny – pleasing to the sight, comely, expressing homely beauty (SEOD). Comely – attractive without being beautiful, homely – unsophisticated, plain, simple, unpretentious. Слово bonny обозначает непритязательную красоту, это нечто красивое и милое одновременно. Глагол to brew означает «варить, настаивать» и относится только к пиву, чаю или кофе. Шотландское выражение auld lang syne – «давным-давно» имеет коннотацию архаичности и песенности (всем известна народная песня на стихи Роберта Бёрнса). Опьянение названо блаженным беспамятством (blessed swound), как и слово блаженный в русском языке, англ. blessed обозначает высшую степень счастья и святость, архаичное слово swound толкуется как «потеря сознания», то есть, «забытьё, беспамятство». Мы узнаем, что пикты жили в подземелье, и напиток из вереска давал им высшее блаженство. Пиво бы не заслужило таких характеристик (после него наступает лишь легкое опьянение). Опьянение после крепкого алкогольного напитка сопряжено с неприятными ощущениями. Значит, вересковый мёд был чем-то особенным.

Рассмотрим перевод С. Я. Маршака (существуют и другие версии перевода, размещённые в интернете, более близкие к исходному тексту, но скромные в художественном плане).

Из вереска напиток

Забыт давным-давно,

А был он слаще мёда,

Пьянее, чем вино.

В котлах его варили

И пили всей семьёй

Малютки-медовары

В пещерах под землёй.

Переводчик начинает с разъяснений, главная идея – напиток забыт. Во втором четверостишии мы видим модификацию деталей: ничего не говорится о блаженном беспамятстве, но зато уточняется технология изготовления (в котлах), говорится о том, что пили его и молодые и старые (всей семьёй), сообщается о маленьком росте пиктов (используется уменьшительно-ласкательное малютки) и о том, что они жили в пещерах. Ритмика стихотворения строга, трёхстопный ямб у Стивенсона включает отклонения, вполне допустимые в балладе, у Маршака таких отклонений нет.

Вторая октава знакомит нас с нашествием завоевателей.

There rose a king in Scotland,

A fell man to his foes,

He smote the Picts in battle,

He hunted them like roes.

Over miles of the red mountain

He hunted as they fled,

And strewed the dwarfish bodies

Of the dying and the dead.

«В Шотландии пришёл к власти король, жестокий к своим врагам, он разбил пиктов в битве, он гнал их как оленей. На много миль в красных горах он гнал их, когда они спасались бегством, и устилал землю карликовыми телами умирающих и мёртвых».

Описательная конструкция с начальным словом there акцентирует обстоятельства, в данном случае место. Глагол to rise «подниматься» в переносном смысле означает «набирать вес, влияние». Обратим внимание на аллитерацию fell – foes. Архаичный поэтизм fell «лютый, свирепый, безжалостный» сочетается с аналогичным поэтизмом foe «враг (в смертельном поединке)». Архаичный глагол to smite «бить рукой или оружием, поражать» в английском языке имеет библейские коннотации избиения, кары. Нашествие сравнивается с карой небесной. Дважды используется глагол to hunt «гнать, преследовать (на охоте)». Приводится типичное описание такой охоты – преследование косуль (разновидность оленей). Пикты пытались бежать от преследователей, но безуспешно, и их тела покрывали землю: strew – spread loosely or scatter on the ground, a floor, or some other surface (SOED) «разбрасывать, расшвыривать по земле, по полу». Здесь впервые упоминается их рост – dwarfish bodies. По-английски dwarf – это и карлик, человек ненормально маленького роста, и гном, волшебный человечек, живущий под землёй и добывающий золото и драгоценные камни. Особую роль гномы играли в германской и кельтской мифологии. Но несмотря на то, что пикты жили под землёй, Стивенсон говорит не об их магических способностях, а подчёркивает их рост в контрасте с высокими пришельцами.

В переводе С. Я. Маршака эта часть истории выражена так:

Пришёл король шотландский,

Безжалостный к врагам.

Погнал он бедных пиктов

К скалистым берегам.

На вересковом поле,

На поле боевом

Лежал живой на мёртвом

И мёртвый – на живом.

Точно передав начало восьмистишия, переводчик показывает своё эмоциональное отношение к побеждённым – бедные пикты и географически конкретизирует место – к скалистым берегам. Сравнение с преследованием пиктов, как оленей, осталось за кадром, исчезло и описание красных (поросших вереском) гор. Но показана метаморфоза – вересковое поле, дарившее радость, становится боевым полем, местом смерти. Очень точно передана страшная картина последствий побоища. Сравним новые варианты перевода: Всюду тела их лежали, Кто умер, кто умирал (А. Ю. Ласточкин), По скалам, где их настигали Шотландские удальцы Лежали как груды игрушек, Умиравшие и мертвецы (Р. Горковенко). Разговорная конструкция, ироничное удальцы, странное сравнение трупов с игрушками (по-видимому, подсказанное словарной иллюстрацией глагола разбрасывать) – всё это снижает стилистику балладного повествования.

Третья октава завершает описание трагических последствий нашествия и готовит нас к развёртыванию сюжета.

Summer came in the country,

Red was the heather bell;

But the manner of the brewing

Was none alive to tell.

In graves that were like children’s

On many a mountain head,

The Brewsters of the Heather

Lay numbered with the dead.

«Лето наступило в стране, красным стал колокольчик вереска, но не было в живых никого, кто рассказал бы о способе приготовления напитка. В могилах, которые были, как у детей, на многих вершинах гор лежали те, кто варил вереск, среди мёртвых».

Заслуживают толкования английские конструкции “none alive was to tell…” (в инверсии) и “on many a mountain head”. В первом случае перед нами модальное употребление глагола to be, обычно передающее смысл того, что предстоит сделать (никто не остался в живых, чтобы рассказать). Во втором случае используется конструкция сочетания слова many с существительным в единственном числе, это употребительная модель, как правило, в пословицах, заголовках, имеющая определённую параллель с конкретизирующим использованием наименования представителя вместо класса (ср. Англичанин ценит тактичность). Обратим внимание на выделение прописной буквой тех, кто варил напиток. Интересно, что в Оксфордском толковом словаре слово brewsterПродолжение »